Пещерная тактика (СИ) - Страница 28

— Это место недостаточно твердое; сильный удар не нанесешь, а вот лапу отбить можешь.

Интонация настолько не согласовывалась со словами, что этим надо было пользоваться изо всех сил:

— Предположим… ну, допустим, что вот здесь внутри мозоль. Что тогда?

— Тогда я бы посоветовал удар вот сюда.

Отцовский коготь показал, куда именно.

— Бить нужно очень точно. Но если попадешь, то в самом лучшем случае твой противник получит тяжелый ушиб связки, и передней лапой ему не придется пользоваться дня два. Или же разрыв связки. Тогда к целителю немедленно, да и после этого недели три, не меньше… Но как можно создать мозоль из ничего?

— Мне кажется, я знаю способ.

Я не знал его на собственном опыте, но помнил учебники, что мне в свое время одолжили. Это будет из тех конструктов, что через некоторое время становятся родной деталью организма. Правда, эта деталь через пару месяцев сойдет на нет, если я ее не буду поддерживать. А я буду.

В школе все еще оттачивали умение складывать трехзначные числа и прикладную телемагию. Занятия по военному делу начнутся лишь в следующем учебном году. Наставник настолько уверился в моих математических умениях, что с чистой совестью отпускал меня с последнего урока (если то была именно арифметика). Такую возможность упускать было нельзя.

В первый же мой поход в лес я натаскал столько веток (сухих и не очень), что хватило бы на полноценный костер на двое суток. Или даже больше, поскольку дело шло к лету, и в пещере холодновато было разве что по ночам. Еще пришлись ко двору два камня приличных размеров. За ними даже идти далеко не надо было: вниз по склону от пещеры таких было порядочно.

Пока шли подготовительные работы, я раздумал использовать кристалл для создания мозоли. Хватит с меня и своей энергии.

Минут сорок я рубил ребрами обеих лап тонкие палки. Не было никого, кто бы за мной наблюдал. Конструкт работал прекрасно. В студенческие годы я раскалывал ребром ладони кусок рафинада — пришлось вспомнить эти времена. Но эйфория от собственного высокоумия все же не пересилила осторожность, и когда вдалеке показалась сестрица, возвращавшаяся из школы, я прекратил тренировку, собрал то, что осталось от палок, а также тонкие хворостинки и отнес в пещеру.

Ррума легкой рысцой и с подтанцовочкой проскакала мимо меня в пещеру, на ходу крикнув:

— Прибери тут, а то мама заругается!

На взгляд взрослых драконов сестрин танец смотрелся вполне себе. Во всяком случае, не без изящества. С человеческой точки зрения он был невероятно комичен: что‑то вроде самбы в исполнении ослика Иа‑Иа. Опасаясь расхохотаться вслух, я проворчал в ответ нечто похожее на «угу». Но в пещеру не пошел: мне обязательно надо было дождаться материного прихода.

Мама окинула взглядом все мои приготовления и приспособления. На четверть секунды мне показалось, что она догадалась обо всем. Но так и так я заговорил первым:

— Мам, тонкие ветки и палочки уже в пещере, а эти мне нужны для дела. Но потом я их тоже занесу.

— Хорошо.

А вечером отец обрушил на меня теоретическую часть курса военной подготовки.

Построение в походном полете. Перестроения на атаку — их оказалось множество. Защитные перестроения. Виды строя при отступлении.

Я думал, что мне расскажут, какие бывают нападающие заклинания со стороны драконов и со стороны магов. Фигушки! Уже стемнело, но папа при неверном освещении от костра все продолжал мне втолковывать про тонкости строя, используя в качестве наглядных пособий короткие палочки.

Такое количество информации было чрезмерным даже по драконовым меркам. Я настолько устал, что падал на свою подстилку уже в полностью сонном состоянии. Я даже не услышал, как отец выходит из пещеры и возвращается с тонкими палочками для костра. И, конечно же, не мог слышать диалог родителей.

* * *

(в пещере)

— Я вижу, ты что‑то понял.

— А ты?

— Я, видимо, меньше. Но все же?

— Хорошо. Вчера Стурр расспрашивал меня о возможности нанесения в ходе поединка удара ребром передней лапы. Я объяснил, что это невозможно. Но на самом деле… был такой дракон по имени Фунарр, о нем сотник рассказывал. Он как раз такие удары тренировал, и на это ушло чуть ли не десять лет. В поединках ему не было равных, но в настоящем бою его накрыло в воздухе ледяным заклинанием, от него увернуться нельзя.

— Что же на это Стурр?

— Он ответил, что тренировка этого места на лапе с целью образования мозоли осуществима. А сегодня я увидел перед входом в пещеру разрубленные палки. Он их клал на два камня и рубил посередине. Тогда я подумал, что, действительно, таким способом можно достичь большей твердости… ну да, что‑то вроде мозоли на ребре лапы. Пусть хуже, чем у Фунарра, но дело возможное. Однако сейчас я думаю о другом.

Вздох.

— Я очень хочу и никак не могу понять: откуда он это знает. Надеюсь, ты мне поверишь, если я скажу: это не догадка, а знание?

— Поверю. Я сама не догадалась, увидев все его приготовления, но подумала, что Стурру зачем‑то это нужно.

Очень долгая пауза.

— Раньше я считала это досужими выдумками, но сейчас уже не уверена.

— Ты о чем?

Костер замигал. Варра встала и подбросила в огонь несколько веток.

— Я тогда была в выпускном классе и считала себя вполне взрослой. Ты как раз начал обращать на меня внимание.

— Я‑а‑а???

— Ты, ты. Уж мне‑то было заметно. Но не в этом дело. На обычных посиделках одноклассниц по вечерам большей частью о молодых драконах речь и шла. Но один раз Сигрра стала повествовать о духе Черного Дракона.